Бывает стыдно торговаться?

Ну, братуха, начисляй по третьей что ли... Щас я те исповедаться стану. Да ты рыло не криви -не криви, я не про баб! Насчёт развода твоего лютого все у нас тут в курсах, тоже мне, невыездной - ошибка резидента!.. - Чо, правда что ль? Вообще нигде и ни разу? Ну ты лошара! А мы вот с Натахой месяц как из Турции, точнее из Стамбула, да… Я, правда, первоход. Зато она у меня теперь не баба, а прыг- скок-камера, Наталья- с- анталии, блин...

А всё подружка её закадычная, Галка, тьфу, прости господи, ворона городская… Считай, через неё весь этот клуб путешествий и начался... Я ж домосед, как есть к этим полётам-залётам сугубо равнодушный, а тут чем дальше, тем больше на измене. Уж больно они довольные всегда возвращались. Прям щёчки-яблочки горят!

Мур-мур, фур-фур, всё у них шармы да шейхи какие-то…

Ну, думаю, пора вам, профурсеткам, кайф обломать! Поставил на вид, конкретно так, по-мужицки: или теперь меня в нагруз третьим берёте, или Натаха из дома ваще никуда, и вплоть до развода натурально, на почве, так сказать, вполне обоснованной ревности! И орала она поначалу, и слезу, как водится, и про то, что два номера придётся снимать. А я ни в какую! Главное, тёща вдруг вписалась, убедила- золотой человек… За неё мы отдельно как-нибудь…Пока не об етом… Вопрос у меня вот какой, ты тока по чесноку давай: торговаться-то умеешь? … Э-э, да всё те пох да пох… Я ж тя как человека спрашиваю, не фраерюгу какого-нибудь, ты ж в Москве шабашил (хоть и недолго). Сможешь ты, к примеру, натурально на торгаша прожжённого с наездом, мол неправ ты, дядя, сбавляй давай… Это ж не наш чепок, где ценники мухами обгаженные…Нет? Вот то-то и оно… И я тут ноль просто. Ну чисто в падлу мне, ей-богу… Пару раз на рынке без интересу мямлил что-то, как чмо натуральное, аж самому противно. Никто и никогда мне ни гроша не уступал, все словно чуют, что придуриваюсь... Натаха, вот она с другого теста! Ей прям в кайф базару нагнать! Помню, еще и от самолёта не отошёл, а бабьё моё чемоданы по углам, да за шузами-рейтузами. Увидал я, как они торгуются: думал до мордобоя дойдёт! Турка, сапожника пузатого, натурально измором взяли. Он им походу затак готов был всё отдать, лишь бы без визгу ихнего … Даром что в нашем-то Суходрищенске по щебёнке через неделю каблук -долой. Но разве бабам докажешь?… Во-во, и я про то…

После сапог, как водится, их на тряпьё всякое пробило а там и сладости да гадости пошли

Ну, словно мотор у них в …, даже и не знаю в каком месте… Прикинь, и это всё в самый первый день! Прибарахлились, раздобрелись, шипеть да фыркать перестали и повели меня, как порядошного, в рыбный ресторан

А наутро вдруг понесло их на какие-то там специальные острова для принцев сосланных. На фагетонах кататься, кофе по-турецки, виды морские… туды- сюды…

Я это как только услыхал, послал сразу и очень грубо. …Ну кто русскую бабу поймёт, а? Ну не дура, а? Дня не прошло- Натаха моя по навозу конскому соскучилась! А кофе ихнее «по-турецки» ты хоть раз пробовал? Нет? -Даже и не думай! Тёщенька про него с лёту и в точку: «чуть теплей тех соплей да полчашки гущи»… А этот, как его, балык- мамалык? Одна скумбрятика прогорклая, а поверх неё целый белый батон. Ну, деликате-ес!

Остался я короче один. В гостинице как-то тихо, аж непривычно. Каналов русских в телеке нету... Одну банку «Эфеса» заглотил, другую, придремал малясь...

…а тут вдруг мудзин ихний, чтоб ему пусто, ка-ак заор-рёт: «Аллаааааааааа!!!», да через матюгальник на полную, да почти под самым окном. Веришь- нет, из меня чуть всё пиво разом не выскочило… У них мечетей, как думаешь, скока? Три с лишним тыщи! Я понимаю, оно конечно город здоровый (считай Москва, только с минаретами!), но это ж ей-богу, охренеть!

Короче, сна уже никакого ни в одном глазе. Чо, лежать-бояться-ждать намазу? Выхожу наружу, иду по улице вверх до самого Гранд-базара, слыхал про такой? О, это ва-аще…Это, ну, прям звёздные войны по видику… Это реально целый отдельный город за стеной. Там у них внутри и гостиницы есть, и само собой мечети (без них никуда), и даже кладбище говорят (врать не буду, не видал). Магазинов тыщи… Считай сто ГУМов с ЦУМами, а может и больше!

А цены такие лупят, что только матом и больше никак…

Да ещё руками машут, орут, за рукава хватают…Как есть ненавижу я такое обхождение! И хотел-то всего напарнику своему, Борюсику рыжему, три рюмашки местных разрисованных прикупить (он других сувениров не признаёт), тёще тарелку с видом (хотя у неё итак есть), магниты там, короче, всякую фуфель… Час шляюсь, второй пошёл, шея заболела, в брюхе зацунамило… Представляю себе рожу Галкину, когда расспросит, да узнает, почём взял, они ж с Натальей месяц срамить на всех углах станут, тёще предъявят, а это вот совсем нежелательно… Плюнул, злой, выхожу наружу. Подумал, за стеной всяко подяшевше быть должно. Снова по рядам мотаюсь, считай ещё полчаса, в глазах уже фонарики цветные замигали, цены путаю, сил моих нету!

И вот остался самый крайний ларёк с тем же самым сортиментом. Народу, считай, никого. Сидит себе чинный худенький дедок, ростом мне в подмышку, усы седые, прям копия нашего завгара Михеича на пенсии (не застал? ну такой представительный, на Инштейна похож, только с прямым пробором). Кивает вежливо так, без издёвки, чаёк в стаканчике-тюльпанчике ложечкой помешивает газетку читает, радиола по- ихнему бубнит…

Отдышался я, огляделся, успокоился. Смотрю- народу никого, никто не шипит на ухо, в нос ничем не тычет. Аж, полегчало! Осмелел, приосанился, давай потихоньку всяко -разно выбирать да на конторку его складывать. По мелочи штук 5-6 всего отложил, а дедуня, знай себе, сноровисто в плёнку пупырчатую всё заворачивает. Думаю, настал мой момент истины, щас у нас пойдёт торговля! «Ну и сколько, дед, за всю твою барахляндию?». А дед не с потолка, как прочие, а на своём куркуляторе пальчиком цок-цок и ко мне поворачивает: «55 тюркишлир». Я про себя даже слегка удивился (это ж вполне за такой посудный набор по-божески). У самого-то при себе сотенная, два полтинника да десятками ихними тоже полтос. Но виду никакого не подаю, торг есть торг, дело мужицкое! И с ходу там же ему пальцем рисую: «45, отец, и это всё, назад ни шагу!». Дедуньке, видать, стало по-настоящему нехорошо. Отошёл он чуть в сторонку, головой покачал, ручонкой своей сухонькой на полки показывает, да по-своему что-то лопочет, лопочет… (я ж всё равно -ни бельмесу). Твержу одно только слово (бабы в самолёте выучить заставили): «Ындырым». Он мне по- новой давай политинформацию читать, а я ни в какую, чую, аж кураж попёр: «Ындырым», говорю, давай и точка!». Дед чуть не в плач, по ляжкам себя бьёт: «Иншалла-иншалла, затен ындырым! Фифти-фри тюркишлир ластпрайс!». Я по трезвяни- то не злобивый (даже Натаха признаёт), но тут чую, не в штанах, конечно, а в душе моей что-то подымается! Так мне за себя стало обидно! Какой же я позорник однако, а! На лбу у меня что ли «ЛОХ» цветными буквами люминация! Даже дедка этого, божью коровку, уболтать- убедить не могу! Ну нет в моей харе пропитой никакой харизмы! Одно только пузо как у растратчика! Обозлился я больше на него, чем на себя. Раз так, говорю, тумбалалайку тебе, а не лиры мои трудовые, орфей покоцаный!

Пусть лучше Борюсик, как солдат, из медной кружки свою наливку хлещет. Пакетик ставлю на тумбочку и к выходу- включаю солидный походняк. Дедок, по- моему, встал как есть на грань инфаркта! Товар хвать и за мной вприпрыжку на улицу, за рукав дёргает, да бормочет «вера ю фром, вера ю фром», а я ему (понятное дело, по-нашему), что нет у меня к торгашам турецким никакой веры, все они одним миром мазаные, у всех глазки-счётчики намасленные -щёлк-щёлк. Рабочий человек только зашёл, а они уже заранее знают, чо ему надо, да сколько трудовых с него слупить! Небось, тыщу годов, крокодилы усатые, на своём горе- босфоре сидите, всех из сапог в лапти обуваете, и всё вам мало да нехорошо!

Дед, ясно дело, ни хрена в мой спич не въехал, но, вижу- таки, сломался. Ему, видать, обратно всё распаковывать да расставлять- что серпом по бусинкам. Буквально тащит меня обратно, и с моего полтинника (там ещё Ата-турк ихний в профиль злобно усмехается) отсчитывает мелочью 5 моих законных лир, а у самого лапки кроличьи трясутся - чуть на пол всё не поронял! Выхожу, вдыхаю полной грудью вечерний воздух вражеский, собой вполне доволен, не зря день прошёл! И тут, брателло, считай, допустил я ошибку…И не знаю, себя винить, судьба ль такая… Ведь говорят же (или читал, не помню где) уходя- уходи, никогда не оглядывайся- столбом станешь. А я возьми, да оглянись… И вот вижу я крайний в жизни раз ентого самого дедка на пороге его лавчонки захудалой (я ведь с того момента, как вошёл, с ним не глаза- в- глаза, а всё больше на товар, да на деньги), а он стоит -чуть не плачет, глядит мне вслед так, ну словно… ну как тебе сказать…словно старый мопс, что Галка давеча усыплять носила. Будто сына он в море провожает, а волны и стонут и плачут, а я для него в эту самую минуту почти что и есть его сын- жадюга непутёвый, в котором вся неправда мира окаянного сошлась… И при этом не со злобой он смотрел, понимаешь, не с презрением, это я точняк тебе говорю! А вот словно бы с жалостью какой-то. К себе ли, ко мне ли… Хрен его поймёт…

Своим за ужином всё пересказал, а они мне ни похвалы, ни ругани, ни сочувствия. Головы повернули, и снова лясы чесать про музеи-ротозеи свои бестолковые... Я ж спецом прикидывал потом все оставшиеся дни: дешевле, чем у этого дедуни во всём Стамбуле сувениров так и не видал. И чем дальше, тем больше для меня паскудства в этой истории, мысли всякие глупые в бошку лезут. А вдруг бабка у него хворая, а? Как думаешь? А он ей на лекарства каждую копейку… Да хоть бы и себе на сигаретки с ракией... Щас вот вспоминаю, что по-хорошему на торгаша-то он не был особо похож. Весь чистенький, да бедный, жилетку старую моль погрызла, тоже мне, капиталист, ёпть!… А отжал-то я у него, прости господи, десять лир- чуть больше сотни нашими, считай бутылку чешского пива выпросил… В гробу-то всё равно карманов нету. Ну скажи, что я не прав! Эй!.. Да спишь что ли уже? Ну ты конь, а! Я ему тут, можно сказать, душу навыворот до самых кишок, а он на массу давит! Ну ладно, лей по крайней, да в люли пора! Завтра утром на дачу, а тестя моего ты знаешь- чистый гитлер. Пока два ведра картохи не отрыл - похмелу даже не проси…